Телу невозможно жить без дыхания, и душе невозможно существовать, не зная Творца. Святитель Василий Великий (7, 193).

Нет ничего подобного сладости познания Божия. Преподобный Исаак Сирин (55, 166).

Величайшее, единственное благо для человека – познание Бога. Прочие блага в сравнении с этим недостойны называться благами. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 623).

Не видящий солнца будет жить, ведь слепой живет, зная о солнце по слухам, а души, лишенные света богопознания, мертвы, хотя и считают себя живыми. Святитель Иоанн Златоуст (44, 822).

Если кто не узрит Бога, не может и познать Его, а если не познает Его – не может и познать волю Его. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 118).

До падения человека тело его было бессмертно, чуждо недугов… косности и тяжести… Облеченный в такое тело… человек был способен к чувственному видению духов, к разряду которых он принадлежал душой, был способен к общению с ними, к тому Боговидению и общению с Богом, которые сродны святым духам (110,8).

…Единственное и неоценимое приобретение человека на земле – познание Христа и усвоение Христу. Будет ли желать приобретений и наслаждений временных желающий стяжать это сокровище? Святитель Игнатий (Брянчанинов) (109, 145).

Величие естества Божиего не ограничивается никаким пределом, никакая мера ведения не служит таким пределом в Его постижении. И нет предела, за которым жаждущему высокого познания следовало бы остановиться в стремлении «в предняя». Напротив, ум, высшим познанием восходящий к горнему, находится в таком состоянии, что всякое совершенство познания, достижимое для естества человеческого, вызывает пожелание еще более высоких познаний (19, 155).

Божественные тайны открыты вам, люди, насколько слух человеческий их может принять. Стремящиеся к благочестивому боговедению, насколько вмещает ваш разум, возносите славу Богу, зная, что сколько бы ни возрастало ваше знание, даже если бы вы превзошли самые высшие системы понятий о Боге, и тогда обретенное вами и восхищающее вас не само еще Искомое, но только подножие ног Его. Святитель Григорий Нисский (18, 108).

Невозможно вполне постичь и всего Промышления Божиего, потому что величие Его разума и премудрости намного превосходит понятия человеческие. К тому же страсти ослепляют многих настолько, что они совершенно не видят Его. Во-первых, страсть к удовольствиям, при которой не замечают и того, что для всех ясно. Во-вторых, невежество и развращение ума… В-третьих, люди иногда не знают, что хорошо и что плохо, ошибаясь в суждениях о вещах из-за своего пристрастия ко злу и склонности к порокам. В-четвертых, они даже и не помышляют о своих грехах. В-пятых, невыразимо велико расстояние между Богом и людьми. В-шестых, Бог не желает открывать всего, потому что нам достаточно знать и немногие частности. Не нужно стараться узнавать Промысл Божий обо всем (это значило бы домогаться невозможного и совершенно превышающего способности всякого создания). А те, которые хотят познать его отчасти, должны быть свободны от упомянутых страстей, и тогда они увидят его яснее солнца, хотя и не вполне, а только отчасти, и будут благодарить Его за все (39, 355).

Не измеряй силы Божией по своим соображениям слабого человека. Не думай, что Бог может сделать только то, что ты можешь представить… Бог превосходит все представления и побеждает разум; неисследим Творец, и непостижимы дела Его. Святитель Иоанн Златоуст (40, 762).

Чем глубже входит человек в познание Бога, тем более считает себя невеждой… Преподобный Макарий Египетский (33, 146).

Свойственно Бесконечному оживлять несуществующее в существование, чего не сильны сотворить никакие числа, как бы ни были они велики. Доказательство беспредельности Разума, управляющего вселенной, продолжает великолепно выражаться существованием всего существующего (109, 91).

И открытые законы, и открытие существования законов, превышающих постижение, составляют труд и славу человеческого ума, свидетельствуют ясно, что они произведены и установлены высочайшим Умом. Необъятен этот Ум, потому что произведение его природа – необъятно. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 289).

Если Бог, Триипостасно Единый, несоздан и безначален, был всегда и прежде всего видимого и невидимого, телесного и бестелесного, познаваемого нами и непознаваемого, и все получило бытие от Единосущной и Нераздельной Троицы, единого Божества, то скажи мне: каким способом творения могут познать Творца, начавшие быть – всегда Сущего, созданные – Несозданного? Как они, от Него во времени получившие бытие, могут познать Его – Безначального? Как могут понять они, каков Он и как существует? Нет, никак не могут они понять этого, кроме того только, насколько захочет Сам Творец, Который как дает всякому человеку дыхание и жизнь, и душу, и ум, и слово, так человеколюбиво дарует и познание о Себе, чтобы человек знал Его настолько, насколько Он позволит. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 82).

Серафимы не смели даже смотреть на снисхождение Божие: как же человек дерзнул сказать, или лучше как человек дерзнул подумать, что он может точно и ясно познавать то чистое Естество, Которое недоступно даже созерцанию Херувимов? (40, 392).

Нет ничего хуже, чем судить и измерять дела Божественные соображениями человеческими. Таким образом можно далеко отпасть от камня веры и лишиться света. Желающий объять лучи солнца глазами человеческими не только не объемлет их и не достигнет цели, но еще и отдалится от нее и потерпит великий вред, повредив зрение. Тем более дерзающий вместить своими умствованиями Свет неприступный потерпит вред, оскорбляя Бога (45, 764).

Между глиной и горшечником нет различия, а между Богом и людьми такое различие по существу, какого ни слово выразить, ни ум измерить не могут (35, 510).

Мать может дать хлеба ребенку, питающемуся грудным молоком, но ребенок не может съесть его, так и Бог мог бы предложить нам высшую и сверхъестественную мудрость, но мы не можем ее принять (42, 914).

Подумай, несчастный и жалкий, кто ты и Кого исследуешь? Ты – человек, а исследуешь Бога? Достаточно ли одних этих названий, чтобы выразить крайнее безумие? Человек – земля и пепел, плоть и кровь, трава и цветение травы, тень и дым, тщета и все, что только есть ничтожнее и немощнее этого. Не подумай, что это сказано к осуждению природы человеческой. Не я так говорю, но пророки так рассуждают, и не к бесчестию нашего рода, но для усмирения надменности безумных, не для унижения нашей природы, но для низложения гордости (35, 506).

Если мы не понимаем и того, что у нас под руками – создания близкого к нам животного, то как же бессмысленно и безумно исследовать то, что касается Творца, и говорить, будто мы понимаем то, о чем не имеют понятия и высшие бестелесные силы… Святитель Иоанн Златоуст (38, 121).

Божество непостижимо для человеческой мысли, и мы не можем представить Его во всей полноте (13, 27).

Как никто и никогда не вдыхал в себя всего воздуха, так ни ум не вмещал, ни слова не обнимали Божией сущности. Святитель Г ригорий Богослов (13, 96).

Безумен тот, кто воображает, что постиг Бога. Чем более надмевается он этой мыслью, тем глубже падает с высоты своей (29, 231).

Увидит ли солнце слепой, который стоит и порицает его? И славу Божества, Которое превыше всего, уменьшит ли любопытный исследователь? К посрамлению пытливого исследователя достаточно того, что он дерзко говорит о своем Творце. Преподобный Ефрем Сирин (28,382).

Что мы скажем Исаии, который говорил: «Видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном» (Ис. 6, I)? Что Иезекиилю, который видел Господа, сидящего на Херувимах? Что Даниилу, который говорил: «Воссел Ветхий днями» (Дан. 7, 9)? Что скажем самому Моисею, который говорил: «Открой мне путь Твой, дабы я познал Тебя» (Исх. 33, 13)? Им отвечает Сам Бог устами пророка: «Я говорил к пророкам, и умножал видения, и чрез пророков употреблял притчи» (Ос. 12, 10), то есть Он являлся в образах и подобиях, а не тем, каков Он есть Сам в Себе. Не только пророки, но и Ангелы и Архангелы не видят Бога, каков Он в Своей Сущности. Его видят только Сын и Дух Святой. Как может созданное естество видеть Несозданного? Святитель Иоанн Златоуст (113, 100).

Бог умосозерцаем, хотя и отчасти, для некоторых. Однако никто не скажет, что Он такое, хотя иной и слишком уверен, что знает это. Ибо каждой мысли о Боге всегда, как мгла, примешивается нечто мое и видимое. Каким же образом проникну сквозь эту мглу и вступлю в общение с Богом, чтобы не трудясь уже более, обладать и быть уверенным, что обладаю тем, что давно желал обрести? Самое пагубное дело – не чтить Бога и не знать, что Он – первая Причина всего сотворенного, от Которого все произошло и Которым хранимо по неизреченному чину и. закону. Но представлять себя знающим, что такое Бог, – это повреждение ума. Это то же, что, увидев в воде отражение солнца, думать, будто видишь самое солнце… Хотя один и несколько премудрее другого, поскольку привлек к себе больше лучей света, потому что больше всматривался, однако все мы ниже величия Божия, потому что Бога покрывает свет и образы Его тьма. Кто пройдет сквозь мрак, тот встречает вторую преграду высшего света. Но проникнуть сквозь двойной покров нелегко. Того, Кто все наполняет и Сам выше всего, Кто умудряет ум, увлекая меня на новую высоту тем самым, что непрестанно от меня ускользает, такого Бога прежде всего содержи в уме и чествуй, доказывая любовь свою ревностью к заповедям. Но не везде и не всегда нужно изыскивать, что Он такое, и не всякому следует говорить о Нем. Что-то можешь сказать о Боге, впрочем со страхом, а другое пусть остается внутри и, безмолвно чтимое, хранится в тайне одним умом. Для иного же отверзай только слух, если преподается слово, ибо лучше подвергать опасности слух, нежели язык. О прочем же будем молить, чтобы узнать это ясно, отрешившись от косности плоти. А теперь, насколько возможно, будем очищать себя и обновляться светлой жизнью. Так приемлешь в себя умосозерцаемого Бога, ибо несомненно, что Бог Сам приходит к чистому, потому что обителью Чистого бывает только чистый. Умственное же познание мало приближает к Богу, ибо на всякое понятие найдется другое, противоположное… Святитель Григорий Богослов (15, 151).

Вифсаидского слепого Господь исцелил не сразу, но сначала даровал ему неполное зрение, а потом полное, так что он стал все видеть ясно. Для чего Господь так сделал, известно Ему одному. Мы же возьмем отсюда следующую мысль: если считалось нужным исцелить телесное зрение постепенно, то тем более такая постепенность необходима в просветлении очей нашего ума. Так оно и было. В патриархальный период богооткровенное познание было не сложно. В подзаконный период оно стало сложнее и подробнее. В наш христианский период оно еще подробнее и возвышеннее. Но конец ли это? На земле высшего не ожидай, а на том свете будет. Два святых апостола удостоверяют нас в этом, святые Иоанн и Павел. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло» (1Кор. 13, 12), а тогда все увидим ясно. Но и там будут степени умственного просветления, ибо познание Бога беспредельно. На земле же откровение Божие уже завершено; нечего и мечтать о высшем. Мы имеем все, что нужно: усвой и живи этим. Христианское откровение впереди не обещает нового откровения. Святитель Феофан Затворник (116, 19–20).

Поскольку Бог хочет быть познанным нами, постольку Он открывается. И поскольку откроется, постольку Его видят и познают достойные. Но сподобиться этого и испытать это никто не может, если не соединится с Духом Святым, стяжав прежде стараниями и трудами сердце чистое, простое и сокрушенное. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 561).

Чтобы познать Бога, нужно откровение свыше. Слово Божие проповедует Бога, но без Бога познать Бога мы не можем. Слеп и темен наш разум, нуждается в просвещении от Самого Того, Который из тьмы производит свет… Святитель Тихон Задонский (82, 362)

Мы отчасти познаем Бога, во-первых, через размышление о себе во-вторых, через размышление о мире… По произведению угадывается художник, но всегда художник совершеннее своего дела. Итак, поскольку в человеке есть разум, есть доброта, то можно понять, что Бог, Творец его, премудр и благ. Поскольку в мире есть красота, то можно понять, что в Боге, Творце его, есть красота высочайшая. Поскольку Бог сотворил все, то можно узнать, что Он всемогущ. Замечаем по себе, что сделав доброе дело, бываем спокойны, а сделав дурное, – неспокойны, даже если и стараемся успокоить себя и никто из других людей не беспокоит нас. Размышляя об этих внутренних состояниях, можем познавать правосудного Бога, Который тайно присутствует в сердце нашем и осуждает зло, а добро благословляет. Замечаем еще за собою, что желания наши не насыщаются ничем в мире, но всегда ищут нового. Если глубоко задуматься о том, что бы это такое было, чего всегда ищет наше сердце, но не находит во всем мире, то можно понять ищет оно Бога, и Бог есть единое истинное благо, которое может удовлетворить нас и сделать блаженными навеки. Видимый мир, если рассматривать его не только сам по себе, но и смотреть сквозь него, становится окном в невидимое. Филарет, митрополит Московский (113, 25).

Кого Бог просвещает озарением, тем дает видеть сокровенное в Божественном свете; и просвещаемые видят это по мере любви и хранения заповедей и посвящаются в глубочайшие и сокровенные таинства (59, 104).

Дарующий нам то, что выше чувства, дает нам благодатью Святого Духа и другое чувство, выше прежнего, чтобы мы им чувствовали чисто и ясно Его дары, превосходящие чувства. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 553).

В Богооткровенном учении Бог открыл Себя человеку, насколько ограниченному человеку может быть объяснен и открыт неограниченный и необъяснимый Бог. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (109, 95).

Христос, Спаситель наш, учит: «Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11, 27). И святому Петру говорит: «Не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф. 16, 17). Отсюда видим, что для познания Бога нужно откровение.

389 Слово Божие проповедует Бога, но без Бога – Бога познать мы не можем. Слеп и темен наш разум: он требует просвещения от Самого Бога, Который творит свет из тьмы. Надо внимать светильнику Божиего слова, но просвещения просить от Самого Бога. Только вышеестественный свет разгоняет тьму. Святое Писание наш светильник, но нужно чтобы открылось внутреннее око, способное видеть этот сияющий светильник. Слепой не видит, надо иметь зрячие глаза. Поэтому пророк молится: «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего» (Пс. 118, 18). Святитель Тихон Задонский (104, 196).

Бог для всех непостижим и неизмерим, кроме тех, которые вкусили принятое от Него же Самого и сознают свою немощь. Преподобный Макарий Египетский (33, 201).

Не ты познал Бога через праведность, но Бог познал тебя по благости. Святитель Василий Великий (7, 269).

Помни: Бога без Бога познать мы не можем. И чем более кто познает Бога, тем более смиряется, боится и любит Его. Святитель Тихон Задонский (82, 363).

Если Богу угодно дать тебе познание, то Он даст в свое время, и даст таким способом, какого даже не может представить себе плотский человек (108, 274).

Уверовавшие в Бога вступают в усвоение Ему, и, благодатно вознесшись превыше всего временного, получают таинственное, опытное знание, что Он вознесся на небо и возносит туда с Собою истинно верующих в Него (109, 139).

Нет истинного познания Господа Иисуса Христа без посредства Святого Духа (111,167)

Познание людьми воли Божией может совершиться единственно при посредстве Божественного откровения. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 82).

Солнце с высоты для всех равно щедро излучает свой свет, но видят его только имеющие глаза и не закрывающие их. …Так и Бог с высоты Своей посылает всем изобильную помощь, ибо Он – неиссякаемо источающий, спасительный и озаряющий Источник милости и добра. Наслаждаются же Его благодатью и силой к совершению добродетели и достижению совершенства… не все, но только те, которые проявили доброе произволение и делами показали веру и любовь к Богу, которые совершенно устранились от всего дурного, твердо держались заповедей Божиих и всегда устремляли душевный взор на Самое Солнце правды – Христа. Святитель Григорий Палама (65, 249).

Для того чтобы познать Владыку всех, недостаточно только видеть чудеса нужно иметь признающую душу. Так лучи солнца недостаточны для того, чтобы видеть, нужен еще и чистый и здоровый глаз (39, 213).

Хочешь воспринять луч, просвещающий твои очи? Сделай их чистыми, здоровыми и зоркими. (Бог) показал тебе свет Истины. Но если ты, убегая от света, устремишься к тьме, какое тогда ты найдешь оправдание, какое извинение? Святитель Иоанн Златоуст (45, 18).

…Бог истинно познается только достойной и угодной Ему душой. Преподобный Макарий Египетский (33, 459).

Христос познается в нас через чистоту, ибо Он чист и обитает в чистых. Преподобный Марк (54, 125).

Любовь доставляет ведение. Такой путь к истине лучше уважаемого многими пути умственного познания со всеми тонкостями. Святитель Григорий Богослов (13, 153).

Христианский книжник должен научиться Царству Небесному не только от слышания проповеди о нем, но и опытно (110, 5).

Вне Креста нет живого познания Христа. Святитель Игнатий ((Брянчанинов) (108, 357).

Познается Бог через слышание заповедей Его и исполнение их (7, 320).

В душе бодрствующей и трезвящейся не оскудевают и стремление, угодное Богу, и благой помысел, напротив, всегда видит она свою недостаточность. Так глаза не способны рассмотреть даже немногие Божии создания и не насыщаются, увидев что-либо однажды, да и непрестанно рассматривая одно и то же, не насыщаются видением. Тем более душевное око, если оно открыто, не насыщается созерцанием Божиих чудес и судеб… Если же оскудевает в душе благой помысел, то явно, что оскудевает в ней и просвещение, – не по оскудению Просвещающего, но из-за дремоты того, кто должен быть просвещен. Святитель Василий Великий (8, 215).

Всякий, считающий себя мудрым, потому что прошел науки и сведущ во внешних знаниях, никогда не будет удостоен проникновения в тайны Божии и не увидит их, если прежде не смирится и не почувствует себя безумным, вместе с самомнением отвергая и приобретенную ученость. Ибо кто так поступает и с непоколебимой верой следует людям мудрым в Божественном познании, тот вместе с ними входит в обитель Бога Живого. И наставляемый и просвещаемый Духом Святым, он видит и познает то, чего никто из других людей видеть и познать не может. Так становится он наученным Богом. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 544).

«Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам; ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение» (Мф. 11, 25,26). …Премудрыми Господь именует здесь книжников и фарисеев. Он говорит это, чтобы Своих учеников сделать более усердными и показать им, сколь великих рыбари удостоились благ, которых все те лишились. Называя же их мудрыми, говорит не о мудрости истинной и похвальной, но о той, которую они приписывали своим силам. Потому не говорит: открыл безумным, но младенцам, то есть не лживым, а простым. И показывает, что 391 фарисеи этого не получили не потому только, что не были достойны, но и лишились этого по самой справедливости. А почему от них утаил? Послушай, что говорит на это Павел: «Усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией» (Рим. 10, 3). Итак подумай: какими должны были стать ученики, слышавшие это, когда они узнали то, чего не знали мудрые, и узнали это по откровению Божиему, будучи «младенцами». Лука повествует, что Иисус в тот самый час возрадовался и сказал эти слова, когда семьдесят учеников, придя к Нему, возвестили о повиновении им бесов. А это, что сказал Иисус, делало их не только более ревностными, но и располагало к большему смирению. Ибо они могли впасть в высокомудрие, потому что изгоняют бесов, и Он тут же располагает их к смирению, поскольку победы их над бесами были следствием не их собственных усилий, а действием откровения. Книжники и премудрые, считающие себя разумными, отпали по гордости, итак, если по этой причине скрыто от них то (что открыто младенцам), то и вы опасайтесь и пребудьте младенцами. Потому что, как младенческая простота сделала вас достойными откровения, так противоположное состояние лишило их его. Ибо как слово «утаил» не означает, что Бог был виновен в этом, так и слово» «открыл» сказано здесь в том же смысле, в каком говорит Павел: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму» (Рим. 1, 28). И ослепил помышления их – не значит, что Бог сделал это вне зависимости от людей, подававших к этому причину. Далее, дабы ты не подумал, что когда Господь говорил: «Славлю Тебя, Отче… что Ты утаил сие… и открыл то младенцам» (Мф. 11, 25), Сам по Себе Он не имел той же силы и не мог совершить того же, говоря: «Все предано Мне Отцем Моим» (Мф. 11, 27). Тем, которые радуются, что им повинуются бесы, говорит: чему вы удивляетесь, что бесы вам повинуются? – «все предано Мне». Когда же слышишь – «предано», не предполагай тут ничего человеческого. Ибо это выражение не должно вести тебя к той мысли, будто есть два нерожденных Бога. А что Он родился и в то же время – Владыка всего, это видно из многих других мест. Потом Он предлагает нечто и еще важнее и тем отверзает твое постижение: «И никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына» (Мф. 11, 27). Незнающим кажется, что слова эти не зависят от предыдущих, между тем как между ними великое согласие. Ибо Господь, сказав: «Все предано Мне Отцем Моим», как бы дает понять: чему удивляться, что Я Владыка всего, если Я имею и нечто большее? Я знаю Отца и единосущен Ему. «И Кому Сын хочет открыть» (Мф. 11, 27). Не сказано: кому заповедует или кому повелевает, но «кому… хочет». Сын же, открывая Отца, открывает и Себя. Когда же говорит: «И Отца не знает никто, кроме Сына», подразумевает не то, что все Его не познали, но что никто не имеет об Отце такого знания, какое имеет о Нем Сын. Святитель Иоанн Златоуст (115, 706–708).